IDFA и его тень

Внучатый племянник Владимира Маяковского организовал альтернативный
фестиваль документального кино в Амстердаме - Shadow film festival.

Shadow в переводе с английского – тень, оттенение. Такое название возникло, видимо, из-за желания "оттенить", разбавить самый крупный и значимый кинофестиваль документального кино – IDFA (International Documentary Film Awards). Зачем это нужно, я сам думал-гадал, прежде чем попал в Амстердам и увидел происходящий праздник документального кино своими глазами.

У каждого режиссёра-документалиста есть мечта - принять участие в международном конкурсе на IDFA, а получить там приз удавалось лишь немногим российским режиссёрам. Меня, к сожалению, ни разу не отбирали в конкурс этого фестиваля, и когда мне неожиданно пришло письмо из Амстердама с приглашением участвовать в фестивале со странным названием "Тень", я раздумывал недолго, поскольку сроки совпали с основным событием сезона - IDFой. Тем более меня заинтриговали странные письма директора "Тени" с фамилией знаменитого поэта Маяковского. Мысль о том, кто такой Штефан Маяковский, не давало покоя. У Владимира Маяковского с Лилей Бриг не было наследников, значит это просто псевдоним. А если это псевдоним, то обладатель его коммунист и антиглобалист, страдающий от своей западной сытости и благополучия, а письма в мой адрес от Штефана Маяковского с обращением «DOROGOI TOVARISH DMITRY» убедили меня в этом окончательно.
Оказалось всё не так.
Меня встретил шестидесятилетний лысый мужчина с весёлыми глазами. Естественно, первым меня волновало родство с поэтом, и я задал ему этот вопрос. Он удивился, потому что никто не спрашивал его об этом. Мы разговорились, и я решил этот разговор записать. Поскольку диалог шёл на английском, польском и русском матерном, привожу его в более-менее литературной форме.

Дмитрий Завильгельский:
- Скажите, кем Вам является Владимир Маяковский.

Штефан Маяковский
- Владимир Маяковский брат моей бабушки Ольги. Неужели меня узнают в России только благодаря Маяковскому?

Д.З.
- Вы поклонник его таланта?

Ш.М.
- Нет. Из русских поэтов я больше всего люблю Хлебникова, Пушкина. Я не поклонник своего родственника как поэта. Да и его человеческие качества мне не нравятся.

Д.З.
- Как Вы оказались в Нидерландах?

Ш.М.
- Я родился в городе Бобруйске, это Западная Белоруссия. В 1952 году мои родители уехали во Францию. Но поскольку мне было всего четыре года, я не помню всего этого. Потом я жил в Англии, Канаде, США, опять Англии и сейчас в Нидерландах. Я бываю в Белоруссии. У меня три паспорта – американский, европейский и белорусский. Только не говорите об этом Лукашенко!

Д.З.
- Как давно Вы занимаетесь кино?

Ш.М.
- 25 лет. Я занимаюсь экспериментальным авангардным кино, пишу авангардную музыку в стиле IVSS, играю. У меня музыкальное образование. Я преподаю в консерватории и киношколе в Амстердаме.

Д.З.
- Как родилась идея Вашего фестиваля?

Ш.М.
- Дело в том, что IDFA коммерческий фестиваль. Он очень политизированный. Нет никакого творческого подхода к отбору конкурсных и внеконкурсных картин. У нас принцип селекции фильмов – авторский подчерк. У них – коммерция и политика. Посмотрите на фильмы, которые показывают на IDFA.

Д.З.
- А Вы не боитесь конкурировать с IDFA, ведь фестивали проходят в те же сроки?

Ш.М.
- Нет. IDFA фестиваль для массовой публики, телевизионной публики, а Shadow для элитной публики. Если Вы любите Вертова, то придёте к нам. Если футбол и попсу – пойдёте на IDFA. Тот фестиваль для футбольных фанатов, а наш для эстетов. (!что же тогда он сказал бы про нашу Московскую публику. Прим. Авт.). Наоборот, к нам приходят люди с IDFA, происходит общение. Это пятый фестиваль.

Д.З
- Сколько раз Вы проводили уже свой фестиваль?

Ш.М.
- Это пятый по счёту фестиваль. Надо сказать, что наоборот, люди тянуться сюда. Приходят гости и участники IDFA. Ведь стоит только перейти улицу, для того чтобы из IDFA заглянуть к нам. У нас каждый день проходят семинары с участием известных документалистов.
Д.З.
- На какие призы можно рассчитывать участнику Вашего фестиваля?

Ш.М.
- Наш фестиваль не имеет призового фонда. Только в этом году мы учредили приз от фирмы «KODAK».

Д.З.
- А какие фильмы из России Вы показывали на предыдущих фестивалях?

Ш.М.
- Мы только в этом году начали открывать Россию. У нас три фильма из России – Ваш «На кромке Бытия», «Трансформатор» Каттена и Костомарова, «Пейзаж» Лозницы и одна белорусская картина «Мы живём на краю» Виктора Аслюка. В прошлые годы на фестивале был только один русский фильм – «Жили –были семь Симеонов» Эйснера и Франка.

Д.З.
- Как Вы отбираете фильмы?

Ш.М.
- Мы отбираем фильмы, уже замеченные и отмеченные на фестивалях. Стараемся не пропустить хорошие картины.

Д.З.
- Как финансируется Ваш фестиваль?

Ш.М.
- У нас много фондов, которые спонсируют подобные мероприятия.

Д.З.
- Вы снимаете сейчас кино?

Ш.М.
- Нет. Лучшая работа, скажу Вам по секрету, это альфонс. Я работаю альфонсом, шутка. Я люблю женщин, детей. У меня три дочери от трёх браков.

Д.З.
- А какой Российский фестиваль документального кино Вы знаете.

Ш.М.
- Флаэртиану. Читал о ней в интернете. А так я никогда не был в России и пока не планирую.

Вообще, на фестивале царила очень домашняя, доброжелательная и весёлая атмосфера. Фильмы в большинстве своём были замечательные. В основном, лучшие картины были из Польши «Pekin Zlota 83» Евы Боржецкой, «Про козла» Петра Росоловского, «Как ты живёшь, Каролинка?» Каролины Бендеры, и, безусловно, «Москва-Петушки» Пола Павлековского. Фильм немецких студентов Юджина Шлегеля и Себастьяна Хейнзела «Самогон», снятый в Белоруссии приятно удивил. Я ожидал увидеть очередную «чернуху о русских в иностранном исполнении», а на экране была рассказана история деревенской старушки, которая ещё во время войны гнала лучший самогон. Она откупила у немцев за него свою деревню. Соседнюю деревню сожгли, а эту не тронули. Она до сих пор гонит самый лучший в округе самогон. В финале фильма за столом бабушка и съёмочная группа. Она наливает самогон и произносит тост за дружбу. Столько искренности в её словах! И никакой затаённой злобы перед фашистами нет. И нет поиска чернухи в кадрах немецких коллег. Вот он идеал примирения – вместе за одним столом представители разных поколений и наций.
Я не буду описывать фильмы, виденные мной на IDFA, но Маяковский оказался прав. Если фильм о России – то это обязательно тема Чечни. Фильм «Три комнаты меланхолии» реж. Pirjo Honkasalo (Финляндия) наверное, был наиболее популярным на фестивале, хотя и был показан вне конкурса. Фильм снят в России. В Питере и конечно в Чечне. На примере кадетского корпуса, где учатся дети сироты, было показано, что Россия – супер-милитаристическая страна, где готовят солдат уже со школьной скамьи. Конечно же, потом они идут убивать и насиловать мирное население Чечни. Сложно было объяснить людям, попавшим под обаяние этого (надо отдать должное режиссёру и оператору) мастерски сделанного фильма, что кадетские классы это дань моде на дореволюционное образование в России, что детей там не мучают и не готовят с пелёнок в солдаты. Но всё-таки к моим доводам многие относились с недоверием, и как русского стали побаиваться, а не держу ли я под курткой автомат Калашникова. Вот она сила искусства!
Другие картины, которые мне удалось увидеть, в основном рассказывают о трудной жизни африканцев, азиатов и арабов. Но всё-таки многие гости и участники фестиваля с ностальгией вспоминали фильм «Тише!» Косаковского, бывший в конкурсе 2002 года. А в этом году эстетскую часть публики радовал Сергей Дворцевой - «В темноте».
А вообще было приятно увидеть, как зритель смотрит документальное кино. Одновременно более чем в десяти залах с утра до позднего вечера полный аншлаг. После четырех часов дня все билеты проданы.
Многие участники нашего альтернативного фестиваля «Shadow» (и я в том числе) с завистью поглядывали на счастливых обладателей бейджа с надписью «участник IDFA». Но никто не признался в этом Штефану Маяковскому.

Но если посмотреть фильмы как зритель, без пристрастия к фестивальным вывескам и призовым фондам, то программа Shadow была более интересной, но это взгляд лично мой и очень субъективный. Главное, что есть зритель документального кино, а фестиваль – ежегодное событие в жизни города Амстердама.